Не успел один из основных авторов «Вестника» архимандрит Софроний (Сахаров) 4 марта 1959 г. уехать со своей монашеской общиной во имя св. Иоанна Предтечи в Эссекс (Англия) и перейти в юрисдикцию Константинополя, как в том же «Вестнике» публикуется написанное еще в декабре 1957 г. письмо митрополита Николая (Ярушевича) «одному священнику» с серьезной критикой пастырских и мистических взглядов самого архимандрита, в частности его утверждения, что «вне опыта схождения во ад невозможно познать любовь Христову», которое так и не получило «убедительного и глубокого обоснования» . Вместе с тем эти мысли еще совсем недавно публиковались тем же изданием.
С критической осторожностью был встречен членами Московского Экзархата новый перевод Четвероевангелия на русский язык, выпущенный в 1958 г. Британским Библейским обществом. Основная причина, как нам кажется, была в том, что главной переводческой силой издания был «греко–владимировец» епископ Кассиан (Безобразов) , положивший в основу перевода творческий отказ от «общепринятого текста» (textus receptus) . Признавая необходимость издания «православного научного текста» Евангелия (иначе можно и обскурантом прослыть!) , анонимный автор статьи подверг критике сам метод работы епископа Кассиана, его «антивизантийский» подход к тексту . К этому ряду явлений стоит отнести и упреки в «неправославии», обращенные владыкой Василием к книге «Православие», написанной П. Евдокимовым, членом Епархиального Совета Константинопольского Экзархата .
Задачи академического богословия и богословского свидетельства, как видно, были жестко подчинены юрисдикционному противостоянию. Еще очевидней это становится из следующей истории. В 1953 г. Московский Экзархат был потрясен делом протоиерея Евграфа Ковалевского - своеобразного «отца Георгия Кочеткова» 1950–х Активная миссионерская деятельность, не санкционированное «вертикалью» церковной власти создание новых приходов, стремление к независимости, в том числе и литургической на основе латинского обряда, - все это привело к исключению Ковалевского из членов клира РПЦ в январе - марте того же года. Вместе с ним уходят не только его общины, но и Православный институт св. Дионисия, образуя независимую Французскую Кафолическую Православную Церковь. В 1957- 1966 гг. она временно переходит в юрисдикцию Русской Православной Церкви за границей, погрузившсь впоследствии в «каноническую пустоту».
В ноябре 1959 г. Православный институт (Institut Francais de Thtologie Orthodoxe Saint–Denis), формально подчинявшийся Парижской Академии, организует богословские чтения, посвященные 600–летию со дня кончины свт. Григория Паламы. Зная владыку Василия как крупного специалиста в этой области, секретарь института Е. Carabin 16 октября отправляет ему приглашение принять участие в этом семинаре. Тридцатого октября владыка мотивирует свой отказ двояко: и тем, что он в это время будет находиться в Фессалониках на общецерковных торжествах, и тем, что он не знает, в юрисдикции какого канонического епископа и какой Православной Церкви находится данный «православный институт» и принадлежит ли он к Церкви вообще.
Вызов был принят. Ответное письмо институтского секретаря от 18 декабря использует почти запрещенные приемы. Он выражает удивление, что владыке надо заново рекомендовать его старого друга Евграфа Ковалевского, который, когда сам Василий находился в Греции в затруднительном положении, постарался ему помочь, в том числе используя и авторитет института («Votre ancien camarade l’Archipretre Eugraph Kovalevsky qui en se servant de notre Institut pnkiscment, a cssayii avec Mr. Whittemore de vous venir en aide lorsque vous vous trouviez en difficulten Grtce»). Утверждая, что институт находится вне конкретной юрисдикции (его официальный статус - etablissement libre d’enseignement suprieur), и указывая, что почетным ректором института является патриарх Александрийский Христофор II, письмо выражает уверенность, что быть православным означает мыслить православно, и кратко излагает основные события институтской жизни, упоминая и об авторитетных православных богословах, сотрудничающих с институтом.
Владыка отвечает ему 13 января. Считая, что ненормальная ситуация самого отца Евграфа безусловно отражается и на характере руководимого им заведения, он видит в позиции института признаки неправославия, поскольку здесь интеллектуальная деятельность отделяется от духовной жизни и канонического строя. Письмо заканчивается призывом вернуться под омофор Матери–Церкви. Ответа на него не последовало .
Однако в декабре 1959 г. произошло событие, породившее определенные иллюзии. Как мы уже знаем, 18 декабря умер глава Русского Экзархата Константинопольской юрисдикции митрополит Владимир (Тихоницкий). Действуя по принципу: «Поражу пастыря, и разыдутся овцы» (Мф. 26, 31), церковные политики начинают новую кампанию. Ее цель - вернуть приходы Константинопольской юрисдикции в Московскую Патриархию. Завершить то, что не удалось в 1945 г. Для этого нужно не просто обратиться к ним с материнским призывом. Нужно создать для русской эмиграции новый положительный имидж Московского Экзархата, подчеркнуть его каноническое и интеллектуальнобогословское превосходство, а заодно продемонстрировать уязвимые позиции его противников.
Внешне все по–христиански и благопристойно. Экзарх архиепископ Николай (Еремин) отправляет на имя местоблюстителя Константинопольского Экзархата епископа Георгия (Тарасова) письмо с выражением соболезнований клиру и мирянам Константинопольского Экзархата, а 21 декабря служит со своим духовенством панихиду у гроба почившего святителя в его покоях на рю Дарю рядом с храмом св. Александра Невского. Но уже 5 января 1960 г. московский экзарх возводится патриархом Алексием в сан митрополита, а его титул меняется с Клишийского на Корсунского, напоминая эмигрантам о «херсонской» купели, откуда в 988 г. вышла крещенная Русь. Двадцать четвертого марта митрополит вместе со своими викариями епископом Сергиевским Антонием и епископом Волоколамским Василием подписывает обращение к настоятелям приходов и духовенству Константинопольского Экзархата в условиях, когда новый епархиальный архиерей еще не избран. Отметим: обращение опубликовано в том же номере «Хроники», что и сообщение о предстоящих «общедоступных лекциях». Здесь же содержится критика экклезиологических взглядов некоторых богословов Экзархата, в частности епископа Кассиана, канонических позиций его института и политической («антисоветской») направленности некоторых акций. Делается и прогноз относительно выборов будущего главы Экзархата . Эти события и действия одновременны и единонаправленны.
Суть послания очевидна: прекратить пагубное разделение, для которого отпали все причины, вернуться в духовно породившую всех Церковь, которая теперь пользуется свободой и является той «общепризнанной центральной церковной властью», о которой говорил митрополит Евлогий. В ход пущен аргумент - существенное улучшение взаимоотношений между Константинопольским и Московским престолами, первый из которых начинает сознавать «ненормальность» существования Русского Экзархата в своем составе. Кроме кнута есть и пряник: возможность свободных посещений церковной России. Срок на все - полтора месяца, «дедлайн» - Пасха, 17 апреля: «Дайте нам и всей Церкви Божией великую пасхальную радость праздновать вместе, в мире и единении в лоне нашей общей Матери–Церкви, Светлый день… Воскресения Христова» .
ЗакончивШколу Политических Наук, Мишель де Кастельбажак поступилна службу в МинистерствоИностранных Дел. Это было в начале 50 годов. Вскоре началась его учеба в Теологическом ИнститутеСвятого Дионисия, основанном Владимиром Лосским.. Преподавателем Мишеля был Евграф Ковалевский.
Это был человекнезаурядный, вокруг него всегда была толпа последователей. Я тоже был в их числе до 53-54 годов, какуже сказалон был моим духовником до того времени, когда Евграф отошел от РПЦЗ. Разрыв с ним был так же мучителен для меня, как разрыв сродительской церковью- я до сих пор с больювспоминаю об этом.
(В 1953 г. прот. Евграф Ковалевский вместе со значительной частью верующих общин западного обряда вышел из-под омофора Московской Патриархии, образовав "Французскую Кафолическую Православную Церковь" (ФКПЦ) ("Eglise catholique orthodoxe de France (ECOF)"). До 1956 г. прот. Евграф находился в юрисдикции Русского Западно-Европейского экзархата Константинопольского Патриархата, а затем в течении нескольких лет общины, подчинявшиеся прот. Евграфу оставались независимыми, пока в 1960 г. их не принял под свой омофор архиепископ Сан-Францизский Иоанн (Максимович))
Вначале, после декрета Тихонав РПЦЗ все были вместе, но в более позднеевремя происходило несколькоразрывов, расколов- было очень много искушений и давлений на РПЦЗ.
После того как Мишель Кастельбажак начал учитьсявИнституте Святого Дионисия, он оставил многообещающую карьеру в МИДе, так как эта работа непозволяла посещатьтеологическиезанятия, и устроилсяработать сторожем
Ночью сторожил, а днем учился. Денег было мало,однажды заболела моястаршая дочь, и после визита врача мы обнаружили, что нам не на что купить лекарства дляребенка. Я не мог больше так продолжать- тем более что моя женаждала второго ребенка, Я начал думать, куда пойти работать, чем прокормить семью.
Этот вопрос сегодняочень острый для многих священников в России.Найти компромисс междунуждамисемьи и духовным служением очень трудно.
Когда я вижу священников, которые только служат- я им завидую. Потому что мне пришлосьсовмещатьработу и служение.У меня четверо детей. Когда они выросли, получили образование и встали на ноги, я ушелна пенсию и сталслужитьцеркви. Это случилось в 60-летнем возрасте. А до этогоя был ипрезидентомзавода по производствухрусталя под Парижем, и секретарем Префекта всех Префектов Франции. Нужно сказать, что хрусталем ятогда очень увлекся- разыскал мастеров, старинные рецепты, покоторым мыизготовляли розовый, серый, желтый хрусталь. Однажды я узнал, что цена, по которой мы продаем нашу продукцию заказчикам,иногда вырастает в сто раз для конечного покупателя. Я бы наверное так иосталсясо своим заводом, если бы неодиннечестный заказчик из Марокко, который, получив часть заказанной импродукции на 16 млн франков, так и не расплатился с нами. Для того чтобы выполнить его заказ нам пришлось установить новую печь, закупитьсоставныеэлементы для хрусталя.
Проконсультировавшисьс юристом, я понял, чтобесполезнобыло быискать того человека- это было времянациональных движений в Северной Африке, ини один французский суд не смог бы вытребовать долга в то время в Марокко. Завод пришлось закрыть, хорошо что все счета у нас были в порядке, и не было долгов Просто закрылисьпо нулям.
Но если бы я тогда не закрыл завод, то я бы не стал священником, потому что мне очень нравилосьто, чем язанимался. И материальноя всегда поддерживал в те времена Православную церковь.Еще во времяпроцветания нашего завода мы купили старуюцерковь, сделали ремонт и пригласили священника Им былЕвграф Ковалевский.Мы делали шествия напраздники, что очень раздражало католического епископа. Однажды- я подозреваю в этом того же епископа, банк, в котором мы держали наш заводской капитал, без предупреждения закрылся на переучет. Дело было перед Рождеством, нужно было выплачивать жалованье рабочим. Если бы одна наша прихожанка не одолжиламнедостаточно большую сумму,язнаю, что из этого могла бы получится неприятная история. Благодаря рекомендации нашего духовного отца Евграфа, всеутряслось.
Франция- это страна католическая, в которойименно католическая церковьоказала большоевлияние на культуру, ну литературу, на музыку, на семейные отношения, на весь строй жизни, наконец. Поменяв церковь, став православным, столкнулись ли Вы с проблемой потери своей национальной идентичности, своих французских корней?
Я бы уточнил- Франция не католическая, а атеистическая страна. Католическая церковьу насне имеет сегодняникакоговлияния на общество. И, к сожалению, она не может противостоятьусилению исламизма во Франции. Насчетсвоей идентичности- такой внутренней проблемы для меня не было. Я наоборот, считаю, что в православной церкви стал самимсобой, обрел настоящую внутреннюю жизнь, которую искал. А внешние проблемы- разрыв с некоторыми дорогими для менялюдьми- были.
Все таки еще не могу не сказать одну вещь: Франция ведьбыла изначально православной страной. Через каждые 7 км здесь была церковь.Во втором векегальские мученики- лионские мученики, как их называют сегодня- их пытали и казнили недалеко от того места, где мы сейчас с вами разговариваем. И сегодня их почитаетправославная церковь. Как и других мучеников за Христа,которые были французами, немцами, итальянцами.ДОразделенияцерквей направославную и римскуювсецеркви в Европе были православными.И этот утерянный духлюди ищутсегодня. Ни один француз не отказывается слушать о православии.Мой знакомыйправославный писатель и переводчик Жан Луи Пальерн написал книгу «Где прячется православие?» И вот он всегда простовзывает к русским:НЕ молчите оправославной вере, делитесь ею сфранцузами, которые оказались потерянными овцами, рассказывайте о ней... Как вы думаете, почему Франция на первом месте среди самоцбийств? Вот вы Татьяна, журналистка, у вас наверное широкий круг знакомых. Рассказали ливы хотькому нибудь из французово своей вере?
-Яприглашала на Пасху в нашу церковь знакомых французов- семейную пару.
И что? Что они сказали Вам?
- Они не хотели уходить из церкви. Впечатлений было много. Вначале их поразил опущенный занавес в алтаре- им показалось этопохожимпо описаниям нахрам в Иерусалиме, где Бог обитал всвятилище за занавесом.И они подумали,чтозанавестак и останетсявсегда опущенным. А алтарь закрытым. Но потом, когда занавес поднялся, открылись Царские Врата,из алтаря вышел священник и началась служба,они мне сказали, чтоим стало как то весело и радостно. «Интерактивнаяслужба» им показалась живой и теплой. Теперь спрашивают когда следующая Пасха будет... НЕ могу ручаться, что точно придут, но то, что их- кстати,художников,пресышенныхвсякими интерактивными перфомансами, « зацепила»православнаяслужба- этобыло очевидно...
В связи с этим у меня возник ещетакой вопрос: Как Вам, человеку другой ментальности, выросшему в рамках жесткого французского воспитания, которое основано на принципах декартианства,легко ли Вам было принять то, что в православии разум должен уступить сердцу? Ощущали ли ВЫ внутренний конфликт, когда во имя своей нерациональной веры приходилось переступать родительские запреты. Например, плакать на людях? Обнять бомжа?
- НЕ было у меня таких внутренних конфликтов. За 50 лет в православии я ни разу непожалел о своем выборе.Принципы воспитания, внутренний родительский голос- все слабеегорячей верыв Христа.Были мученики, которыедаже пытки презреливо имя своей веры А уж какие то там принципы...
-Ну вот, а ведь такой красивый вопрос у меня сформулировался.../ Мы смеемся/
Расскажите о ваших детях, пожалуйста. Хотя одного вашего сына я знаю- этосвященник церкви Иоанна Русского в Лионе- отец Квентин.
Да это моймладший сын.
Старшая дочь Мари Лиз стала известным реставратором. Она ездит по всему миру.РаботалавСША, Италии. СейчасМари Лиз получила приглашение на Корсику- реставрировать дом Бонапарта.
Сын Жан Гийем владеет архитектурным агенством в Париже. « LINEAIRE A » Он женат,у него трое детей.
После него - дочь Катрин, котораяполучила филологическоеобразование и работала в Национальной Библиотеке в Париже. Она была специалистом по древним греческим рукописям. Однажды ее послали в Грецию в Салоники. Там Катрин пожиланесколько дней в монастыре, ичутьпозже приняла решениео пострижении.
Тяжело вам былопринять это ее решение?
Да, тяжело. Хотядля набожных родителей нет больше радости, когда сынстановится священником а дочь - монахиней.Но все такимы с моей «матушкой»трудно пережилиэто решениедочери.Греческий монастырь, в котором она живет -монастырь Святых Ангелов- очень строгий. Тампервые три дняпоста монахининичего не едят, у них много послушаний, так как монастырьбедный, аскетичный, тамнетникаких удобств: водопровода, например, и за водой спускаютсяна повозке с горы. Первый год мы вообще не имели никаких известий от нее- даже писать ейбыло нельзя. Сейчася вижусь с ней, говорю по телефону. Недавно я ездилв Грецию,навещал Серафиму- после обращения она принялаэто имя. Она очень веселая, лицо молодое, сияет. Там все монахини просто сияют от радости.Она живет там уже более 20 лет, ине стареет, не изменяется. Я им там говорю: как у вас тут замечательно!
Катринвсегдаочень любила церковь Однаждыей было лет 18, онаприехала на несколько дней в Леснинский монастырь под Парижем, и шла на службу в церковь. Какой -то человек услышал, что она говорит по- французски, сказал ей: Ачто вы делаете в нашем русском монастыре? Вы же француженка?
Я бы тоже пошла в монастырь..
Отец внимательно взглянул на меня
Что бы вы там делали?
Я бы молилась, выполняла бы работуи еще писала быкниги. Подожду, пока вырастет мой сын.
Пэр Мишель, рассмеявшись,ответил:
Молиться и работать там вы бы смогли, но писать романы...- он покачал головой,
/ После нашего разговора я размышляла, что может я действительно путаю монастырь с « обительюдальней трудов и чистых нег»? Эта цепочкапривела меня отмоеголюбимого поэтак булгаковскому домику Мастера и Маргариты,в котором, как известно,есть покой, но нет радости...А в монастыре- по словам пэр Мишеля - все напоено радостью.Наверное, это ошибкамногих творческих людей- принять дар выше Дарителя- своиталанты выше Бога, за что мы и заслуживаем покоя, а не радости/./
Наши беседы с отцом Мишелем начались во время Великого поста.Мыпили с ним чай спостным хлебом, присланным из греческого из монастыря Святых Ангелов, гдеживет его дочь Серафима. Вкуснее хлеба я не ела в своей жизни
-Ваш сын стал священником, ваша дочь избралапуть монашества. Трудно ли Вамбыло в неправославной стране воспитыватьВаших4 детейвправославной вере. ЧтоВЫ им читали? Был ли у вас в доме телевизор и какие передачи ВЫ разрешали смотреть Вашим детям? Были ли у Вас с детьми конфликты, когдаони подросли и стали понимать, что не все их ровесники живут по таким жестрогим правилам? Были ли«бунты на корабле»?
Дети- сокровищечеловечества. Вмаленьких детях проявленынаши ценности-простота, ясность,натуральная доброта без капли сентиментальности,незлобивость, искренность.Поэтому Иисус говорил Если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное.Явам даже открою маленький секрет священника с 50 летним стажем: исповедь у детей всегда ясная, четкая, чистая... Мои детимне не приносилибольших проблем. Они были послушны, как это и должно быть в православной семье. Телевизора у нас не было. Это была для нас слишком дорогая вещьв те времена.Иногдау нас были очень тяжелые времена. Товарищимоих детей в школе смеялись: «Ты что, нищий?!» Мои сыновья дрались, отстаивали свою честь-/ отец Мишель улыбается./ А книги у нас конечно были. Молитвенники,литература средних веков, поэзия. Особенно дети много знали из Шарля Орлеанского. / Прим автора: Принц Шарль Орлеанский (1391-1465), отец французского короля Людовика XII, считался не только одним из самых доблестных рыцарей своего времени, но также крупным поэтом . Участник Столетней войны, провел 25 лет в английском плену/
А знаменитые французские романисты- реалисты: Бальзак, Золя?
Отец Мишель делаетчисто французский знак рукой, который можно понять как легкоеотталкивание. Без слов.Мне жаль, чтоя не снимала это интервью на видео- столько ответов на мои вопросы было вбыстрыхвыражениях,сменявших друг друга на лице моего собеседника, в еготочных жестах небольших красивых рук/помнитеруки Андрея Болконского у Толстого?/.
Как вы приняли решение стать священником?
Это мнепредложил Иоанн Максимович (Шанхайский). Он же и рукоположил меня. Было это в 1964 году.
Продолжение следует
О. М.: Какую разницу можно усмотреть между позицией Владимира Николаевича Лосского и отца Евграфа Ковалевского, который ту же цель преследовал и который был его современником и даже сверстником? Они принадлежали тому же поколению русских православных людей, которые приехали на Запад в двадцать лет, то есть они приехали сформировавшимися, но еще очень и очень молодыми. И здесь они начали действовать, служить и работать.
м. А.: Есть такое древнее присловье: об усопших только хорошее говорить надо, а на твой вопрос очень трудно ответить в этих рамках, потому что если сравнивать Лосского и Евграфа, то можно сказать, что Лосский был правдой, в нем была абсолютная цельность, я не хочу сказать, что он никогда ни в чем не ошибался, но в нем не было никакого расчета. Евграф был готов защитить православие, порой любым способом. Я помню, было собрание «фотиевцев» у Jacques Maritain группы католиков – я тогда не участвовал, я был слишком молод. Они спорили о чем-то, и вдруг Евграф сказал: «Да как же вы говорите? Вот что говорит святой Василий Великий …» И он этим решил вопрос, православные победили. И когда они выходили, Владимир Николаевич говорит: «Ну, Евграф, знаешь, тебя осенил Дух Святой». Евграф ему ответил: «На самом деле Дух Святой осенил, Василий Великий ничего подобного не говорил». Он это выдумал тут же, для того, чтобы победу одержать.
о. М.: Можно ли сказать, что отец Евграф был по сути православный и желал блага Церкви?
м. А.: Он желал блага Церкви, он был глубоко православным, но он был готов идти порой на неправду для того, чтобы человека убедить. Я помню, когда он приезжал на съезд Содружества, он нам говорил о том, как сейчас растет западное православие. Он говорил, как оно растет, купола растут и так далее. И потом я ему говорю: «Евграф, что ты нам рассказал? Ничего у тебя этого нет!» А он отвечает: «Это неважно, я показываю людям купола в небе, и, глядя на эти купола, они начинают строить фундамент, а потом и остальное построят». И поэтому было порой трудно с ним. Он был готов пойти на обман, на неточность, на неправду, для того, чтобы послужить тому, что он считал больше и важнее этого. Но с другой стороны, он был готов жить впроголодь за свою идею. Я помню, как-то он был у нас, и мы сидели у меня в комнате. Я на него посмотрел, он был одет в довольно элегантную куртку и очень видную, элегантную рубашку, и говорю: «Что случилось, откуда у тебя такая прекрасная рубашка?» Он говорит: «Я тебе покажу». И тут он снял куртку, и у него только эта часть рубашки была, все остальное было привязано веревками. Он жил впроголодь и трудно, когда нужно было ради идеи. Но он был скользкий в этом смысле, и это очень жалко, потому что вокруг него создалось скользкое движение.
о. М.: А что можно доброго о нем сказать?
м. А.: Я думаю, что можно все сказать доброе. Он был удивительной доброты человек. Он был готов отдать последнее, что только у него было, он верил в до готовности умереть за него, хотя бы с голоду. Он был готов любого человека подобрать и его вдохновить верой в Бога и открыть перед ним какие-то пути. Но у него был двойной размах. Я помню, Лосский как-то сказал: Евграф как маятник, если он в одну сторону далеко уходит, то и в другую идет очень далеко.
Он не боялся строить, я даже бы сказал, на неправде. Это нас очень разделило. Он сначала был в Патриаршей Церкви. Потом его назначили к владыке Иринею в Winnaert, его поставили священником для этого. И когда владыка Ириней умер, то он унаследовал его работу и был вдохновением этой работы. Вначале она была чиста и прекрасна. Потом он стал стараться расширить работу и всякому человеку дать возможность приступить к православию, если он даже к этому не готов. Я помню, как он убеждал еврея одного причаститься на Пасху, потому что «Пасха – это ни что иное как еврейская пасха, ставшая христианской». Он ожидал того, что тот еврей испытает что-то неповторимое во время причащения и станет православным.
о. М.: Мне однажды Леонид Александрович Успенский говорил, что отец Евграф был чрезвычайно способным человеком, но он все время слишком торопился. Это все равно, как если посадишь укроп – и он собирает этот укроп, как только он появится из земли – и ничего не оставалось.
м. А.: Я думаю что, к несчастью, он так создавал свою церковь, он хотел, чтобы она разрослась быстро. Он создавал приходы по всей Франции. Когда я был экзархом РПЦ в Западной Европе, он обратился с просьбой, что вот ему бы вернуться в Московскую Патриархию. Я ему говорю: «Хорошо, составь список своего духовенства и список своих приходов – где, сколько их и сколько народу в каждом приходе». И оказалось колоссальное количество народа. Я не был готов верить Евграфу на слово и поэтому проверил. И оказалось, что он записал всех прихожан каждого прихода во все приходы. Получалось, что был полный список прихожан, и этот полный список переходил из прихода в приход, так что получалось действительно очень большое число.
о. М.: И его не приняли?
м. А.: Его не приняли. Я был против этого, и многие другие были против этого. Я думаю, что надо было нам в то время гораздо больше с ним сотрудничать и попробовать помочь в этом отношении. Максим Ковалевский, его брат, был правдивым и прямым. Но он был его братом, он стоял горой за него – вот и все. Очень жалко, что мы слишком быстро его отстранили вместе с его окружением. Я думаю теперь, что надо было больше пробовать с ними общаться. Когда я был экзархом, было уже слишком поздно, уже невозможно. Тогда он ушел из Московской Патриархии, потом ушел к владыке Владимиру (Константинопольский Патриархат), когда оказались трудности, он быстро ушел оттуда, перешел в Зарубежную , а потом с него сняли сан в Зарубежной Церкви. Тогда он объявил, что они незаконные, и поэтому он остался в сане и перешел в Румынскую Церковь. Румыны в этом смысле приняли его легкомысленно. Я говорил с их епископом, который мне сказал: «Знаете что, у меня приходов нет во Франции. Я их принял, и у меня оказалось одиннадцать приходов. Если окажется что-нибудь не то, мы их выкинем и ничего не потеряем, потому что все равно не наши». И это было очень грустно.
Евграфа Ковалевского можно было любить, можно было не соглашаться с ним, можно было отрицательнейшим образом относиться к его деятельности, а любить его можно было, потому что в нем был такой огонь и такое желание добра. Ну и культура, конечно.
Я помню, Владимир Николаевич Лосский, когда Евграф стал уже строить вещи по-своему, мне как-то сказал: «Жалко, что Евграфу дали священство. Потому что дать священство Евграфу – это все равно, что дать револьвер человеку с психическим расстройством». Это было его заключение уже напоследок, не вначале. Вначале он стоял за него. Он ушел, конечно, из Фотиевского братства, и Максим тоже ушел.
Подготовил Олег Беляков
Ковалевский Петр Евграфович (16.12.1901, Санкт-Петербург — 27.04. 1978, Париж) — первый историограф Русского зарубежья, известный библиограф, преподаватель, церковный и общественный деятель.
Выходец из семьи, принадлежавшей к старинной ветви украинского слободского дворянства. Первые упоминания о ней относятся к 1651 (по другим данным - к 1650) году, когда представитель старшинского казачьего Семен Ковалевский, с группой переселенцев пришел из Гетманской Украины на Слобожанщину и основал здесь местечко Ольшаны.
Прадед П.Е.Ковалевского, Евграф Петрович Ковалевский-старший (1790 - 1867) по окончании Харьковского коллегиума уехал в Санкт-Петербург. В 1810 году закончил Горный институт и был назначен на Луганский литейный завод. В 1822 году вернулся в Петербург, три года спустя женился на Анне Степановне Копосовой и поселился в унаследованном ею доме на Екатерининском канале, 14, где родились три поколения Ковалевских. Служил директором Департамента горных и соляных дел. В 1858 году стал министром народного просвещения. Участвовал в выработке крестьянской и земской реформ, подготовил план всеобщего обучения. В 1862 г. был выбран президентом Императорского Вольного Экономического общества.
Отец, Евграф Петрович Ковалевский-младший (1865 (6?)-1941) -- известный общественный и церковный деятель. Родился в Санкт-Петербурге. В 1889 году, по окончании юридического факультета Московского университета, был оставлен по кафедре гражданского права. Впоследствии перешел в Министерство народного просвещения чиновником по особым поручениям при министре. Во время Первой мировой войны был членом Верховного Совета по призрению раненых, больных, и их семей. Участвовал в работе Поместного собора 1917-1918 г., в частности, разрабатывал новый проект церковного управления. В 1919 году Е.П.Ковалевский вместе с семьей эмигрировал во Францию, некоторое время жил в Больё (пригород Ниццы), в 1922 году переселился в Медон, где два года спустя его стараниями было основано Медонское братство для помощи русским беженцам. С 1919 по 1939 год возглавлял отдел средней школы при Русской академической группе; входил в правление Центрального комитета по обеспечению высшего образования русскому юношеству за границей. В 1923 году стал членом епархиального управления при митрополите Евлогии (Георгиевском), состоял в учредительном комитете Свято-Сергиевского православного богословского института; впоследствии преподавал в институте древние языки. С 1931 по 1939 год устраивал в Париже Дни русской культуры для юношества. Входил в Попечительский комитет по поддержанию Русской зоологической станции им. проф. А.А. Коротнева в Вильфранш-сюр-Мер.
Мать, Нина Владимировна Ковалевская (в девичестве Стрекалова, 1877-1961) - педагог. До эмиграции состояла председателем Общества поощрения женского профессионального образования, с 1921 года - заведующая русским отделением при парижском лицее Фенелон, кроме того преподавала историю в русской школе в Нанси и в Русской гимназии в Булони.
Петр Евграфович Ковалевский родился в Санкт-Петербурге. Окончил греко-латинское отделение училище при Реформатских церквах. В 1918-1919 гг. нес различные церковные послушания в Петрограде, в Харькове, Симферополе. В 1919 году вместе с родителями оказался в Константинополе, где некоторое время прислуживал на Андреевском подворье. В феврале 1920 года вместе с родителями переселился во Францию.
В октябре 1920 года Петр Ковалевский поступил на историко-филологический факультет Сорбонны. Несколькими месяцами ранее, по настоянию прот. Иакова Смирнова, он стал руководить младшими клириками Свято-Александро-Невского собора в Париже; в 1921 году был посвящен в иподьяконы, в течение нескольких десятилетий возглавлял митрополичий штат иподьяконов и прислужников, а также православное братство церковнослужителей во имя св. Александра Невского. Выступил одним из инициаторов создания Русского студенческого христианского движения (РСХД), дважды - в 1924-1925 гг. - представлял Францию на его съездах. В 1925 году окончил университет, год спустя защитил докторскую диссертацию на тему «Лесков, недооцененный бытописатель русской жизни».
По окончании Сорбонны, с 1926-го по 1941-й год, преподавал русский язык, литературу, историю и географию России в парижском лицее Мишле; с осени 1930 года читал лекции по русской литературе на Русском историко-филологическом факультете университета. С момента основания Свято-Сергиевского православного богословского института вел в нем занятия по латыни. В 1947-1948 гг. читал на вечерних курсах при Свято-Сергиевском институте лекции по истории русской духовной культуры, позднее преподавал агиологию и историю Церкви на Высших женских богословских курсах и во французском православном институте св. Дионисия. В течение многих лет возглавлял Общеправославный комитет по экуменической работе.
В 1926 году П.Е.Ковалевский был избран генеральным секретарем Центрального комитета по обеспечению высшего образования русскому юношеству за границей. Активно участвовал в работе действовавших во Франции академических и общественных организаций. В 1953 году, вместе с И.В. Пузино, основал Русский Высший научный институт, в 1962 году возглавил Русскую академическую группу в Париже. Одновременно сотрудничал с Обществом охранения русских культурных ценностей; в 1968 году стал его председателем.
Состоял Генеральным секретарем комиссии по сбору материалов для "Золотой книги русского зарубежья". Автор монографического исследования «Зарубежная Россия. История и культурно-просветительская работа русского зарубежья за полвека. 1920-1970», многочисленных книг и статей по истории России, русского зарубежья, агиографии и истории Церкви. В 1951 г. за учебное пособие «Курс русской истории» удостоен звания лауреата Академии моральных и политических наук. С 1954 г. П.Е.Ковалевский постоянно сотрудничал с издаваемым в Шевтони (Бельгия) богословским журналом «Irenikon». Один из основателей и постоянный сотрудник газеты "Русская мысль"; публиковался в журналах "Возрождение", "Церковный вестник", "Вестник РСХД", а также во французской периодической печати.
В 1970-е годы читал лекции во Центре восточных языков Сорбонны.
В 2001 году санкт-петербургским издательством «Европейский дом»» публикованы дневники П.Е. Ковалевского за 1918-1921 г.; вторая часть дневников, с 1937 по 1948 г., вышла в 2014 году в Нижнем Новгороде под названием «Пасхальный свет на улице Дарю».
Ковалевский Максим Евграфович (1903-1988) -математик, церковный деятель, композитор. Член-основатель Братства Св. Александра Невского, один из учредителей Братства Св. Фотия при Трехсвятительском подворье в Париже. Окончил физико-математический факультет в Сорбонне и Высший статистико-математический институт; занимался теорией вероятности и больших чисел. Одновременно изучал церковное пение в Русской консерватории. В течение многих лет служил регентом в Храме Иоанна Воина в Медоне. С 1973 года - председатель Русского музыкального общества в Париже. Вместе с Е.Е.Ковалевским возрождал галликанскую богослужебную традицию; выступил одним из создателей франкоязычного православного прихода в Париже. В 1970-е гг. преподавал сравнительную литургику и церковное искусство во французском православном институте св. Дионисия. В течение нескольких лет был регентом в храме Всех Скорбящих Радости и св. Женевьевы в Париже. Автор литургической оратории «Триденствие Страстей Господних». Соредактор "Сборника Божественной литургии" (Лондон, 1962).
Иоанн-Нектарий (в миру-- Ковалевский Евграф Евграфович, 1905 - 1970) - церковный деятель, иконописец. Окончил филологический факультет Парижского университета и Свято-Сергиевский православный богословский институт. Выступил одним из учредителей православного братства во имя Св. Александра Невского и братства Св. Фотия. Состоял членом общества «Икона». В начале Второй мировой войны был мобилизован во французскую армию, с 1940 по 1944 г. находился в немецком плену. После освобождения, в 1944 г., создал в Париже «Литургический центр св. Иринея Лионского», три года спустя преобразованный во французский богословский институт св. Дионисия. Основатель Французской Кафолической Православной Церкви (L’Eglise Catholique Orthodoxe de France). В 1964 году возведен в сан епископа Сен-Денисского.
Оп. 1 - Документы и материалы П.Е.Ковалевского.
Рукописи: дневники П.Е.Ковалевского за 1918-1938 гг.; библиография трудов П.Е.Ковалевского за 1922-1952 г; список лекций и докладов П.Е.Ковалевского; «Полвека просветительной деятельности Инны Владимировны Ковалевской:1893 г. - июнь 1943 г.; библиография печатных трудов И.В.Ковалевской.
Материалы биографического характера : Curriculum vitae П.Е. Ковалевского.
Изобразительные материалы: фотографии генерал-лейтенанта П.П.Ковалевского и генерал-лейтенанта Е.П.Ковалевского; открытки с изображением Русской зоологической станции в Вильфранш-сюр-Мер и храма на русском кладбище в Праге.
Оп. 2 - Материалы о деятельности попечительского комитета Русской зоологической станции
Учредительные и организационные документы: доклад по законопроекту Министерства народного просвещения о принятии в казну Русской зоологической станции в Вилла-Франке (Вильфранш); протокол учредительного собрания Русской зоологической станции; устав Попечительского комитета и дирекции; протоколы заседаний Попечительского комитета; списки Попечительского комитета; меморандум.
Финансовые документы: приходно-расходная тетрадь Попечительского комитета на 1930 - 1939 гг.; сметы расходов Русской зоологической станции; счета и расписки в получении денег от Попечительского комитета.
Переписка: письма П.Е.Ковалевскому к М.М.Давыдову, С.И.Метальникову, Г.С.Трегубову и другим членам Попечительского комитета Русской зоологической станции; письма С.И.Метальникова и Е.П.Ковалевского в Чешскую академию наук; письма к Е.П.Ковалевскому от Т.А.Бакуниной-Осоргиной, Г.С.Трегубова, А.Черкасова; переписка между членами Попечительского комитета; письмо Б.Немеца и В.С.Ильина в Попечительский комитет Русской зоологической станции.
Передано в 2004 г. в составе архива Общества охранения русских культурных ценностей Национальным архивом Франции.
Открыт для исследователей